Ах, этот прекрасный праздник! Сердечки, плюшевые мишки, поцелуйчики и литры розовых соплей! Да причем таких сахарных - хоть варенье вари. Самое то для тех псевдо-возлюбленных, которым даже в голову не приходит, что свою так называемую вторую половинку можно одаривать вниманием и чем-то более материальным круглый год, а не выбирать причиной для этого день смерти какого-то там священника широкой души. Впрочем, это не волновало - да что там волновало, - не бесило бы Лилинетт так сильно, если бы не касалось ее никоим образом. Но нет же, чуть ли не каждый, хоть мало-мальски с ней знакомый, считал своим долгом подойти к ней и, краснея и странно хихикая, в общем, с видом старого педофила, поинтересоваться, с ке-е-ем же наша Лили собирается провести сей замеча-ательный праздник. Ответ же давался в зависимости от отношения Джинджербак к данному индивидууму: те, кто еще нужен был Лилинетт живыми, удостаивались взгляда, полного ненависти и вселенского презрения - один из тех взглядов, после которых еще неделю чувствуешь себя последним ничтожеством, - а вот с остальными девушка не церемонилась, молча впечатывая кулак в солнечное сплетение и тем самым надолго отбивая охоту и возможность вообще что-либо спрашивать.
Но ненависть ненавистью, а кушать хочется всегда, поэтому, вообразив себя ледоколом "Ленин", девчушка уверенно рассекала толпу, направляясь в сторону столовой. Высшие силы похоже решили смилостивиться над ней и ниспослали последний свободный столик. Лилинетт рысью метнулась к нему и успела аккурат перед каким-то тощим пареньком. Парень замешкался, но затем в его глазах блеснула искра мысли, и он - подумать только! - посмел предложить Джинджербак разделить с ним трапезу. "Раз уж ты все равно одна..." После тщательного размазывания по его лицу купленной им же еды, парень понял, что был неправ, и быстро исчез из поля зрения девушки, позволив ей вздохнуть спокойно и вольготно устроиться за столиком - ее зловещая аура отгораживала Джинджербак от любых посягательств в личное пространство.
Тем более, что Лилинет была не одна.
Старрка сложно было не заметить - тем более, что взгляд у Лили был уже наметан. Мужчина явно желал перенять себе ее звание первого ледокола на деревне, успешно прорываясь сквозь толпящихся, словно одурманенные муравьи, студентов.

- Они все ебанулись! - не теряя времени пожаловалась-оповестила Лилинетт, но тут же поправилась, - И тебя так же, и тебя с тем же, и тебя туда же.
Лили быстро пододвинула свой стул поближе к мужчине - разумеется для того, чтобы он мог лучше слышать ее прекрасный голосок, и вовсе не потому, что ей самой этого хотелось. Нахождение Старрка поблизости, по неясным самой девчушке причинам, приносило ей странное умиротворение. Он словно уравновешивал ее одним своим присутствием, приручая живущего в душе Лилит дикого, непокорного зверя. Как бы не хотелось ей это признавать, но факт остается фактом - компания Старрка была лучшей, какую девчушка вообще могла себе вообразить. Как говорят в таких случаях, "Они нашли друг друга".

- Ну ты что, это ж такой великий праздник! Лафки-чмафки-обнимафки, вселенская любовь, кто не с нами - тот бесчувственное чмо, - Джинджербак покачала головой, старательно изображая огорчение глупостью тех, кто не понимает все величие этого дня, - Я тоже, - отрывистая, как бы невзначай брошенная, но все же имеющая место быть фраза, представленная как великое одолжение была сказана еле слышно, но вряд ли ускользнула бы от слуха Койота.

- Кстати-кстати, - на губах девушки заиграла глумливая ухмылка, - сколько прельщенных дев уже предложили тебе сегодня всех себя целиком, подразумевая по большей части не во время еды сказанное место?